10 июня в Русском центре (Мадрид) состоялась презентация нового перевода на испанский язык «Евгения Онегина». Скептики сразу скажут: «Невозможно перевести». Но таки люди вдохновляются, берутся и переводят. А уж там... «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся» (хотя это из другой оперы). Например, Мануэль Чика Бенайас, который и представлял свой труд, говорит, что «когда он был молодым» - а он и сейчас не старый, - ему очень понравился перевод «Евгения Онегина», сделанный Ириной Черновой (Irene Tchernova) ещё в 1940-х годах. Хотя это был перевод в прозе, он показался ему "очень красивым, поэтичным". Даже, как говорит Мануэль, послужил толчком к тому, чтобы начать читать, изучать русский... В конце концов Мануэль закончил отделение славистики мадридского университета Комплутенсе.
- Сколько вообще переводов "Онегина" на испанский?
- Я знаю пять. В 83 вышел перевод, сделанный Хосе Мария Браво [человек, который был лётчиком во время гражданской войны в Испании, а потом уехал в Советский Союз и там стал филологом]. В 2000 году Михаил Чиликов перевёл "Онегина" для издательства «Кафедра» [двуязычное издание]. В стихах. Там нет рифмы, но есть ритм; можно сказать, что это ритмический перевод. Но чтоб добиться такого ритма, иногда приходится менять смысл.
- А каким принципам следовали вы?
- Я отчасти старался выдержать ритм, но главное – сохранить поэтический язык. Это не так просто, потому что ты можешь перевести, и окажется, что это не поэзия, а проза. Я старался сохранить в лексике как бы этот поэтический ореол. И сохранил строфы и визуальный образ романа.
Перевести произведение на другой язык – это как пересадить растение в другую почву, в другой климат (весенние ассоциации). Испанская поэзия, которая, по идее, должна принять в себя «Евгения Онегина», совсем не похожа на русскую. В частности, рифма, в нашем русском понимании, ей не свойственна. Испанцам её не будет недоставать.
Мы привыкли, что «Евгений Онегин» - «энциклопедия русской жизни». Мануэль видит в ней «мировую энциклопедию» - «живое изображение того, каким был мир в то время», с его культурой, его идеями, модой, кулинарными предпочтениями... И правда, русская аристократия пушкинского времени – и в наибольшей степени Пушкин, с его блестящим образованием и артистической отзывчивостью, – была достаточно «универсальной». Наверное, чтоб сделать роман интересным для испанских читателей, на него и надо посмотреть таким универсальным взглядом. Выступление Мануэля называлось «Онегин, универсальный миф». После выступления двое актёров прочитали несколько фрагментов нового перевода (в испанском варианте этой заметки даны примеры разных переводов одной из строф). Ожидается, что книга выйдет в ближайшие полгода в издательстве Meettok.
Аглая